Князь Н.Д. Жевахов. Воспоминания товарища Обер-Прокурора Святейшего Синода. Т2

(Новый Садъ. Королевство С.Х.С. 1928 г.)

Часть вторая. 3

2.37. "Свобода" печати в России. 3

2.37.1. «Ангел Господень изливает новые чаши бедствий, чтобы люди в разум пришли»  4

2.37.2. «К вам, писатели мира, обращены наши слова». 6

2.38. Земля Обетованная. 12

2.38.1. Кто и с какой целью осуществлял чудовищные зверства по отношению населения России  12

2.38.2. «Чека» в Одессе. 13

2.38.3. Ошибки власти сводятся к одной причине – к порабощению народов жидами  18

Титульный лист второго тома Воспоминаний Н.Д. Жевахова чтобы получить больший размер - нужно кликнуть мышью

Сегодня мы продолжаем выборочно знакомиться со вторым томом книги Князя Н.Д. Жевахова “ Воспоминания …”. Первый том его воспоминаний можно скачать по адресу. Второй же том в электроном виде найти очень трудно. Последние главы Второго тома скачать можно здесь.

Издательство “Царское Дело” выпустило оба тома под одной обложкой. Вот что указывается в аннотации к этой книге.

Воспоминания товарища обер-прокурора Святейшего Синода князя Николая Давидовича Жевахова (1874 - 1947?) – уникальный документ эпохи, в котором автор стремился максимально правдиво изобразить внутреннее состояние Российской Империи во время Первой Мировой войны, в годы страшного клятвопреступного бунта и кровавой революционной смуты начала XX века.

Духовный настрой автора, умение и желание видеть действие Промысла Божия не только в личной жизни, но и в судьбе родного Отечества, – вот что отличает воспоминания Н.Д. Жевахова от мемуаров других участников и свидетелей этих трагических событий русской истории.

Книга издана по благословению Высокопреосвященнейшего Вениамина, архиепископа Владивостокского и Приморского.

В этой книге князь Н.Д. Жевахов часто использует слова, корнем которых является слово “жид”. В связи с этим в очередной раз обращаем Ваше внимание на то, что слово "жид" не имеет никакого отношения к национальности, но является определением слуг сатаны, будучи словом, которое на церковно-славянском языке используется в Священном Писании (в Евангелии от Иоанна (еврея по национальности) и некоторых посланиях Апостола Павла (в прошлом бывшего жидом-христоборцем)). Подробнее об этом читайте в новостном сообщении от 04.01.2008.

Приводимые в книге сведения являются уникальными и о членах синода, и о членах правительства, и о простых людях, и о ситуации в России на кануне февральской "революции" 1917 года. И несмотря на то, что не со всеми выводами и утверждениями князя Жевахова можно согласиться, но Воспоминания князя Жевахова являются крайне полезными для всех тех, кто хочет понять причину гибели Мощнейшей Российской Империя в феврале-марте 1917 года и узнать ценнейшие сведения о событиях в России и на фронтах Гражданской войны в марте 1917 г. – январе 1920 г. Очень ценны наблюдения и размышления князя Жевахова (товарища Обер-Прокурора Святейшего Синода) и о жизни Русской Церкви. Ибо их нам сообщает честный человек, имевший страх Божий и ревновавший душу свою положить за Царя-Богопомазанника, выполняя волю Божью.

Князь Николай Давыдович Жевахов опубликовал свои Воспоминания в 1923 и 1928 годах: после свержения Богом установленной власти Самодержца над Своим избранным Русским Народом и после разрушения Российской Империи. К этому времени часть русских людей стала приходить в разум, но даже таким верноподданным святого Царя Николая Второго, каким был князь Жевахов, Господь Бог многое не открывал. Ибо еще не пришло тогда время. Но какие удивительно точные выводы делает этот православный патриот и православный человек в начале двадцатых годов прошлого столетия. Слова к современности имеют самое прямое отношение, его уверенность в духовную силу Русского Народа, которая и приведет его к очищению от греха измены своему Богопомазаннику; его уверенность в том, что Россия будет помилована Богом, а потому Он вернет России Помазанника Своего, поражает и вдохновляет. И отец Николай (Гурьянов) обещал: “Царь грядет!”

Часть вторая[1]

[Вся вторая часть второй книги Воспоминаний князя Жевахова посвящена описаниям как, каким образом жиды-людоеды живьем пожирали русских людей в первые годы, так называемой, "русской" "революции". На самом деле, никакой революции не было, а была спецоперация спецслужб наших "союзников" по заданию мировой закулисы, цель которой была свержение Богом установленной в России власти Помазанника Божьего, а третий Богоизбранный Русский Народ должен был быть, по их замыслу, поголовно уничтожен. Но так как именно слуги сатаны свергали власть Бога на земле, то им было недостаточно просто убить русского человека, а необходимо было поглумиться над его Верою, сломить его и заставить его самого поглумиться над символами его веры, а только после этого его зверски убить.

И мы согласны с князем Жеваховым (потому и поместили на нашем сайте всю вторую часть), что пока люди мира, и в первую очередь, Русский Народ, не поймут, что же произошло в России после цареборческого беснования в феврале 1917 года, весь мир будет купаться в человеческой крови!

Святой Псковоезерский Старец Николай Гурьянов нас утешал и ободрял, когда говорил: “Царь грядет!” чтобы получить больший размер - нужно кликнуть мышью

Очень важно и евреям, для их спасения, прочитать эти тексты из Воспоминая князя Жевахова. Спасутся только те из них, кто сможет отвергнуть от себя этот садизм, не смотря на то, что в подавляющем большинстве палачами были сыны и дочери еврейского народа. Те же, кто будет в той или иной форме оправдывать этих изуверов, те громко объявят Богу, что и они являются жидами-людоедами, что и они есть нельдь!

Те люди, которые отмечены Богом, навсегда расстанутся со сказочками о Холокосте, они поймут, что трагедия еврейского народа – это детский лепет по сравнению с тем, что принесли в Россию жиды-людоеды после 1917 года.

Они поймут, что кузнецами трагедии еврейского народа являются все те же жиды-людоеды.

Они поймут, что не немцы, не арабы, не русские националисты, не евреи являются реальными виновниками изуверств в большевицких и гестаповских застенках, в секторе Газа и Беслане.

За всем этим стоят жиды-людоеды, слуги сатаны, мечтающие о мировом господстве. И они для осуществления своих мечтаний готовы на все и ни перед чем не остановятся. Но вся трагедия этой нелюди в том, что весь их труд напрасен – мирового господства им не видать, но ждет, и уже скоро, их поголовное истребление. И это будет не месть, а акт Божественного Правосудия!

Царь грядет! Трепещите исчадия ада! Царь-победитель грядет!]

2.37. "Свобода" печати в России

2.37.1. «Ангел Господень изливает новые чаши бедствий, чтобы люди в разум пришли»

Ангел Господень изливает новые чаши бедствий [руками жидов-людоедов, руками гитлеровцев, руками коммунистов и демократов], чтобы люди в разум пришли

[Мы к словам князя Николая Давыдовича Жевахова добавим, что и ныне очень многие Русские Патриоты в России по разным причинам не поняли причины гибели мощной Российской Империи. До сих пор слышна в России марксистско-ленинская чушь о "революционной ситуации": верхи не могли удержать власть, а низы не хотели так больше жить.

А потому Господь Бог и попустил под игом жидов-людоедов и "верхам", и "низам" хлебнуть счастья полный ковш, о котором князь Жевахом очень концентрированно рассказывает в главах 26-38 своих Воспоминаний...

Именно об этом счастье и его причине говорил Преподобный Авель Императору в 1700 году: «О судьбе же Державы Российской было в молитве откровение мне о трех лютых игах: татарском, польском и грядущем еще жидовском…

– Что? Святая Русь под игом жидовским? Не быть сему вовеки! – гневно нахмурился Император Павел Петрович. – Пустое болтаешь, черноризец…

– А где татары, Ваше Императорское Величество? Где поляки? И с игом жидовским то же будет. О том не печалься, Батюшка-Царь, христоубийцы понесут свое...

Горько зарыдал старец Авель и сквозь слезы тихо продолжал:

– Кровь и слезы напоят сырую землю. Кровавые реки потекут. Брат на брата восстанет. И паки: огнь, меч, нашествие иноплеменников и враг внутренний, власть жидовская. И там гибель, и тут, и бежать некуда. Дым пожаров и пепелища, все живое разседается. Мертвые пустыни кругом. Ни единой души человеческой, ни твари животной. Ни дерева, ни трава не растут даже... И будет ЖИД скорпионом бичевать Землю Русскую,* грабить святыни ее, закрывать Церкви Божии, казнить лучших людей русских. Сие есть попущение Божие, гнев Господень за отречение России от своего Богопомазанника! А то ли еще будет! Ангел Господень изливает новые чаши бедствий [руками жидов-людоедов, руками гитлеровцев, руками коммунистов и демократов], чтобы люди в разум пришли».

И добавил: «Две войны одна горше другой будут. Новый Батый на Западе поднимет руку. Народ промеж огня и пламени... Но от лица земли не истребится, яко довлеет ему молитва умученного Царя!»

Обратим внимание на слова «яко довлеет ему молитва умученного Царя!». То есть третий Богоизбранный Русский Народ «от лица земли не истребится», потому что его (Народ!) защищает молитва «умученного Царя!» Указана молитва только одного Божьего угодника. По этой-то молитве Господь Бог и не позволит никому, в том числе и жидам-людоедам, истребить Русский Народ, точнее ту часть Русского Народа, которая выбрана Богом к Себе в удел. Господь как Всемогущий и Всеведающий знает поименно всех, кто начнет поклоняться Отцу в духе и истине, ибо таких поклонников Отец ищет Себе (Иоан. 4,23).

Господь Бог, конечно же, силой никого к Себе приводить не будет. Если кто-то хочет быть с сатаной и в последующем от слуг сатаны или вместе со слугами сатаны погибнуть, то Господь нарушать дарованную каждому человеку царственную свободу выбора не будет. Но именно за свой выбор (с сатаной или с Богом) человек и получит награду или от сатаны или от Бога. Так вот Авель Тайновидец и сказал, что только те, кто придет в разум, того по молитвам Царя Николая Второго жиды-людоеды «от лица земли» не истребят.]

2.37.2. «К вам, писатели мира, обращены наши слова»

ПИСАТЕЛЯМ МИРА

К вам, писатели мира, обращены наши слова

Чем объяснить, что вы, прозорливцы, проникающие в глубины души человеческой, в душу эпох и народов, проходите мимо нас, русских, обреченных грызть цепи страшной тюрьмы, воздвигнутой слову? Почему вы, воспитанные на творениях также и наших гениев слова, молчите, когда в великой стране идет удушение великой литературы в ее зрелых плодах и ее зародышах?

Или вы не знаете о нашей тюрьме для слова – о коммунистической цензуре во вторую четверть XX века, о цензуре «социалистического» государства? Боимся, что это так. Но почему же писатели, посетившие Россию – господа Дюгамель, Дюртен и другие, – почему они, вернувшись домой, ничего не сообщили о ней? Или их не интересовало положение печати в России. Или они смотрели и не видели, видели и не поняли? Нам больно от мысли, что звон казенных бокалов с казенным шампанским, которым угощали в России иностранных писателей, заглушил лязг цепей, надетых на нашу литературу и весь Русский Народ. Послушайте, узнайте!

Идеализм, огромное течение русской художественной литературы, считается государственным преступлением. Наши классики этого направления изъемлются из всех общедоступных библиотек. Их участь разделяют работы историков и философов, отвергавших материалистические взгляды. Набегами особых инструкторов из общих библиотек и книжных магазинов конфискуется вся дореволюционная детская литература и все произведения народного эпоса. Современные писатели, заподозренные в идеализме, лишены не только возможности, но и всякой надежды на возможность издать свои произведения. Сами они, как враги и разрушители современного общественного строя, изгоняются со всех служб и лишаются всякого заработка.

Это первая стена тюрьмы, за которую засажено свободное слово. За ней идет вторая.

Всякая рукопись, идущая в типографию, должна быть предварительно представлена в двух экземплярах в цензуру. Окончательно отпечатанная, она идет туда снова – для второго чтения и проверки. Бывали случаи, когда отдельные фразы, одно слово и даже одна буква в слове (заглавная буква в слове «Бог»), пропущенные цензором, автором, издателем и корректором, вели при второй цензуре к безжалостной конфискации всего издания.

Апробации цензора подлежат все произведения – даже работы по химии, астрономии, математике. Последующая авторская корректура в них может производиться лишь по особому, каждый раз, согласию цензора. Без него типография не смеет внести в набор ни одной поправки.

Без предварительного разрешения цензора, без специального прошения с гербовыми марками, без долгого ожидания, пока заваленный работой цензор дойдет до клочка бумаги с вашим именем и фамилией, при коммунистической власти нельзя отпечатать даже визитной карточки. Господа Дюгамель, Дюртен могли легко заметить, что даже театральные плакаты с надписью «не курить», «запасный выход» помечены внизу все той же сакраментальной визой цензуры, разрешающей плакаты к печати.

Есть еще и третья тюремная стена, третья линия проволочных заграждений и волчьих ям.

Для появления частного или общественного издательства требуется специальное разрешение власти. Никому, даже научным издательствам оно не дается на срок больший двух лет. Разрешения даются с трудом, и неказенные издательства редки. Деятельность каждого из них может протекать только в рамках программы, одобренной цензурой. На полгода вперед издательства обязаны поэтому представлять в цензуру полный спи­сок всех произведений, подготовляемых к печати, с подробными биографиями авторов. Вне этого списка, поскольку он утвержден цензурой, издательство не смеет ничего выпускать.

При таких условиях принимается к печати лишь то, что наверняка придется по душе коммунистической цензуре. Печатается лишь то, что не расходится с обязательным для всех коммунистическим мировоззрением. Все остальное, даже крупное и талантливое, не только не может быть издано, но должно прятаться в тайниках; найденное при обыске, оно грозит арестом, ссылкой и даже расстрелом.

Один из лучших государствоведов России — профессор Лазаревский – был расстрелян единственно за свой проект российской конституции, найденный у него при обыске.

Знаете ли вы все это? Чувствуете ли весь ужас положения, на которое осуждены наш язык, наше слово, наша литература?

Если знаете, если чувствуете, почему молчите вы? Ваш громкий протест против казни Сакко, Ванцетти и других деятелей слова мы слышали, а преследования вплоть до казни лучших русских людей, повинных только в инакомыслии с властью, преследования и казни русских писателей, даже не пропагандирующих своих идей, за полной невозможностью пропаганды, проходят, повидимому, мимо вас. В нашем застенке мы, во всяком случае, не слышали ваших голосов возмущения и вашего обращения к нравственному чувству народов. Почему?

Писатели! Ухо, глаз и совесть мира – откликнитесь! Не Вам утверждать: «Несть власти, аще не от Бога». Вы знаете: свойства народа и свойства власти в деспотиях приходят в соответствие лишь на протяжении эпох; в короткие периоды народной жизни они могут находиться в трагическом несходстве. Вспомните годы перед нашей революцией, когда наши общественные организации, органы местного самоуправления, Государственная Дума и даже отдельные министры звали, просили, умоляли власть свернуть с дороги, ведшей в пропасть. Власть осталась слепа и глуха. Вспомните: кому вы сочувствовали тогда – кучке вокруг Распутина или народу. Кого вы тогда осуждали и кого нравственно поддерживали? Где же вы теперь?

[Беда-то "передового" общества, особенно, за пределами России в том, что не имея правой Веры, но обладая добродетелью падшего естества, это самое общество всегда гнала угодников Божьих, одним из которых и является Григорий Ефимович Распутин. Авторы этого письма еще не пришли в разум Христов, а потому и находились со своим Народом, еще не вразумленным жидами-людоедами, под игом этой нелюди.]

Мы знаем: кроме сочувствия, кроме моральной поддержки принципам и деятелям свободы, кроме морального осуждения жесточайшей из деспотий вы ничем не можете помочь ни нам, ни нашему народу. Большего, однако, мы и не ждем. С тем большим напряжением мы хотим от вас возможного: с энергией, всюду, всегда срывайте перед общественным сознанием мира искусную лицемерную маску с того страшного лика, которым является коммунистическая власть в России. Мы сами бессильны сделать это: единственное наше оружие – перо – выбито из наших рук, воздух, которым мы дышим – литература – отнят от нас, мы сами – в тюрьме.

Ваш голос нужен не только нам и России. Подумайте и о самих себе: с дьявольской энергией, во всей своей величине, видимой только нами, ваши народы толкаются на тот же путь ужасов и крови, на который в роковую минуту своей истории 10 лет тому назад был столкнут наш народ, надорванный войной и политикой дореволюционной власти. Мы познали этот путь на Голгофу народов и предупреждаем Вас о нем.

[Авторы письма познали, что очень больно и очень страшно жить под игом жидов-людоедов, но они пока не поняли причину, по которой Господь Бог попустил получить жидовской нелюди власть в стране третьего Богоизбранного Русского Народа. Преподобный Авель однозначно указал: «Сие есть попущение Божие, гнев Господень за отречение России от своего Богопомазанника!» Нужно-то всего-навсего это твердо уяснить и покается в соборном грехе клятвопреступления законным Царям из Царствующего Дома Романовых.

Этим грехом клятвопреступления является нарушение Соборного Обета 1613 года. Наши предки (Русский Народ) на Земско-Поместном Соборе в 1613 году дали Соборную клятву Богу за себя и своих потомков верою и правдою служить законным Царям из Царствующего Дома Романовых до скончания веков. И если мы ныне хулим и клевещем на законных Царей, царствовавших в России после 1613 года, то мы становимся клятвопреступниками – нарушителями Соборного Обета 1613 года. И именно в этом-то грехе и следует каяться, чтобы иметь возможность приносить Богу богоугодные плоды покаяния, без которого иго жидов-людоедов Господь Бог не снимет с Русского Народа.

Таким образом, дело не в жидах-людоедах, а в нас, в нашем желании приносить богоугодные плоды покаяния в отречении от своих законных Царей-Богопомазанников.]

Мы лично гибнем. Близкий свет освобождения еще не брезжит перед нами. Многие из нас уже не в состоянии передать пережитый страшный опыт потомкам. Познайте его, изучите, опишите вы, свободные, чтобы глаза поколений, живущих и грядущих, были открыты перед ним. Сделайте это – нам легче будет умирать.

Как из тюремного подполья, отправляем мы это письмо. С великим риском мы пишем его, с риском для жизни его переправят за границу. Не знаем – достигнет ли оно страниц свободной печати. [Наивысшая свобода печати возможно в Царстве Богоизбранного Народа под защитой Царя-Богопомазанника.] Но если достигнет, если наш замогильный голос зазвучит среди вас, заклинаем вас: вслушайтесь, вчитайтесь, вдумайтесь. Норма поведения нашего великого покойника – Л.Н. Толстого, крикнувшего в свое время на весь мир «не могу молчать», станет тогда и вашей нормой.

Группа русских писателей.

Май 1927 г. Россия

[К сожалению, упоминании имени Льва Н. Толстого, который был за богохульство отлучен от Церкви, свидетельствует только о том, что авторам еще необходимо проходить курс лечения от идолопоклонства слугами сатаны. Именно этим-то лечением Русского Народа занимались и поныне занимаются жиды-людоеды.]

2.38. Земля Обетованная

2.38.1. Кто и с какой целью осуществлял чудовищные зверства по отношению населения России

Приведенные мною сведения очень кратки, отрывочны, собраны только из нескольких газет, касаются преимущественно крестьян, не затрагивают ни положения рабочих и интеллигенции, не говорят ни о развале транспорта и промышленности и, разумеется, недостаточны для того, чтобы составить себе представление о тех грандиозных разрушениях, какие превратили всю Россию в развалины. Но они достаточны для того, чтобы сказать, кто это сделал, кто скрывался за так называемым «рабоче-крестьянским правительством», достаточны, надеюсь, и для того, чтобы понять, с какою целью были допущены эти разрушения.

Истребление христианского населения, ликвидация самого христианства, превращение России в «обетованную землю», в Израильское царство с царем иудейским, завоевание, путем мировой революции, всего мира и расширение власти иудейского царя до пределов владычества над всей вселенной – эти цели, как они ни безумны и фантастичны, лежали в основании вековых иудейских программ, и революция в России была лишь одним из этапов к достижению их.

Это не мое личное предположение, не только вывод из предыдущего, но, кроме того, и откровенное признание самих евреев, поработивших Россию и считающих свое положение в России достаточно крепким для того, чтобы не иметь нужды скрывать свои замыслы.

Вот что мы читаем в превосходной статье «Чека», напечатанной г-жою Е. Глуховцовой в «Новом Времени» от 3 апреля 1924 года, в № 882. Комментарии к этой статье излишни. Мы приводим эту статью целиком. Это не слух и не рассказ с чужих слов, это – личное переживание.

2.38.2. «Чека» в Одессе

Это было на шестой неделе Великого поста. Мы сидели у стола: две воспитательницы, я – заведующая педагогической частью и коммунистка К., назначенная губпартией для контролирования моих действий, как беспартийной, и оживленно высчитывали, во сколько обойдутся куличи, спеченные в складчину.

‒ Тов. Глуховцова, постановлением губчека вы арестованы, ‒ неожиданно, как выстрел, раздался чеканящий голос одного из ялтинских палачей ‒ Топорельского. Мы вскочили ошеломленные. В дверях стояли два солдата с ружьями. К. взволнованно подошла к Топорельскому.

‒ В чем дело? Я здесь наблюдающая и могу удостоверить... Он перебил ее.

‒ К товарищу предъявлено тягчайшее обвинение. В Ялте ее бы расстреляли в 24 часа без суда. В Одессе власти гуманнее; но допрос поручен Гальперину; это бывший присяжный поверенный, опытный человек. Его красивыми словами не обойдешь.

«Приговор предрешен», ‒ мелькнуло у меня в голове, и я стала настаивать, чтобы взяли и мою дочь. Все горячо запротестовали, а К., которую я за два месяца успела настолько перекрасить, что благодаря ей завязала знакомство с рабочими, шепнула мне, укладывая вещи:

‒ Не бойтесь. Завтра иду в партию и устрою скандал. Не поможет – натравлю рабочих. Через три дня Вы будете свободны.

Тяжелое, точно в полусне, прощание с дочерью и со всеми плакавшими, точно я уже была покойник, и мы вышли. Прозрачно синело весеннее небо, пушились клейкими листочками деревья. Женщины и дети продавали первые цветы. Жуткий холодок вставал внутри при мысли, что, быть может, видишь все это в последний раз.

Узкая, длинная, полутемная камера была переполнена сидевшими почти вплотную на каменном полу женщинами. Кто-то потеснился, и мне дали место в углу. Как только захлопнулась дверь камеры, все устремились с вопросами ко мне: «За деникинцев?» Оказывается, все арестованные – их было 14 – сидели за мужей, сыновей, братьев; все обвинялись, что прятали родных и помогали бежать. Бросались в глаза: сестра милосердия с узким, монашеского типа лицом, обвинявшаяся в выдаче поддельных пропусков «белым»; шестидесятилетняя старушка, прятавшая сына, непрерывно молившаяся по четкам из нанизанной фасоли, и помещица Кл., жена полковника, бежать которому помогла какая-то организация. Ее арестовали вместе с дочерью, 15-летней худосочной девочкой, надеясь, что ребенок скорее выдаст фамилии нужных лиц.

Первые два дня прошли спокойно; нашу камеру не трогали, и в моральном оцепенении мы томились ожиданием. В 12 часов приносили «передачу с воли» и казенный чан с неопрятной темной бурдой и ломтем черного хлеба. Бурду уносили обратно, хлеб съедался. В 7 часов повторялось то же.

Плакат "Мир и свобода в Совдепии" Плакат взят здесь чтобы получить больший размер - нужно кликнуть мышью

С десяти – «чека» стихала, и входил ужас. Смолкали разговоры. Неподвижно сидели мы, боясь шевельнуться, и, затаив дыхание, напряженно вслушивались, не раздадутся ли роковые шаги. Вот хлопнула где-то дверь... Все вытягиваются, кое-кто привстает... Шаги... «Смерть идет...» К кому?.. Кто крестится, кто судорожно впивается в руку соседки, и все пятнадцать пар глаз прикованы к двери. Шаги сворачиваются в сторону и затихают. Животный вздох облегчения... Стыдно его, но он невольно вырывается из груди.

Опять шаги... Но их больше... Иногда как будто возня... «Ведут...» Спустя мгновение – шум заведенного мотора. Бьется в истерических рыданиях измученная девочка. Старушка, быстро перебирая дрожащими руками четки, громко читает напутственные молитвы. [Женщинам понятно, что какого под звук заведенного мотора застрелили во дворе.] Схватившись за голову, сидит сестра. Кто-то надрывно выкрикивает: «Не могу!., не могу!.. Господи, где же Ты?»

И во всех камерах огромного здания каждую полночь бились в судорогах страданий сотни запертых на человеческой бойне людей. Страшен был третий день. Как мы пережили его, когда теперь, три года спустя, описываю его, я задыхаюсь от жгучей боли. В десять утра пришли на допрос за Кл. с дочерью – это был уже второй, – а часа через полтора девочку внесли в бессознательном состоянии и трупом положили на пол. Из-под короткого платьица багровыми опухолями синели икры. Ее стегали ремнем по ногам, требуя, чтобы назвала фамилии лиц, помогавших бежать отцу. Через минуту ввели мать. Она шла шатаясь, с распущенными волосами; опустилась на пол около дочери, приникнув головой к ее лицу, и общий стон ужаса вырвался у нас: ее голова пестрела широкими белыми плешами. Половина волос была вырвана. Около 11 часов вечера зловещие шаги раздались близко-близко.

Неожиданно щелкнул замок, порывисто отворилась дверь.

‒ Сестра!

Сидевшая с низко опущенной головой сестра встала так быстро, точно только и ждала этого. Странно выпрямленная, сделала несколько твердых шагов и у двери повернулась к нам. На меловом, разом состарившемся лице выделялись уже потусторонние глаза. Она отвесила широкий поясной поклон и вышла... Завод мотора и... Нет... разве можно описать! Бледно и бессильно человеческое слово. Помню только взлетевший к потолку кощунственно-злобный выкрик: «Милосердный!.. Так это милосердие?..»

Ко мне отнеслись «гуманно». К. не ошиблась: протекцию в чека мне составила известная в Одессе Сара одноглазая, служившая у нас кастеляншей. Я обнаружила у нее крупную пропажу белья, и она стала просить, чтобы я написала, что белье раскрадено детьми. На мой категорический отказ она стала отвечать угрозами и заметила мне, что я «угнетаю» ее и остальных служащих – из 13 человек 9 были еврейки – ненавидя евреев.

Возражая, я бросила неосторожную фразу: «Говорить об угнетении евреев, когда вся власть в их руках, как будто странно». В тот же вечер был отправлен донос за всеми подписями. Допрашивали меня двое: Гальперин, корректный еврей буржуазного типа, и маленький лохматый жиденок, все время злобно кипевший. На вопрос, сказала ли я такую фразу, я ответила утвердительно, объяснив обстоятельства, и весь допрос вертелся на этом.

‒ Значит, Ваше убеждение, что власть в России в руках евреев?

‒ Это мое впечатление.

‒ На чем оно основано?

Я называю фамилии одесских властей.

‒ Значит, Вы продолжаете настаивать?

‒ Я не комментирую, я констатирую.

Еще несколько вопросов по глупым обвинениям, что я перетягивала Сару из партии, превратила К. в «редиску», и я была отведена в камеру, где в присланных папиросах нашли записку, что рабочие отстояли меня, ссылаясь на болезнь дочери, и я буду освобождена. Через два дня меня снова повели на допрос, и после вопросов о том же Гальперин торжественно объявил:

‒ Вы свободны, товарищ, но запомните раз навсегда: железный закон революции... власть попадает в руки умнейших и сильнейших. Русский народ ‒ темное быдло. Русская интеллигенция ‒ св.., ни к чему не способная; лучшими оказались мы. И потому вся власть не в руках ев­реев, а сильнейших и умнейших. Антисемитизм ‒ тягчайшее преступление в нашей республике, и Вы, несомненно, антисемитка, и если Вы еще раз попадетесь, вас не спасет ничье заступничество.

Он встал. Поднялся и жиденок, все время игравший каким-то желтым предметом.

‒ Да, сильнейшие и умнейшие! ‒ как-то визгливо выкрикнул жиденок. – Так и говорите вашим! И они нескоро простят погромы и дело Бейлиса: пять поколений будут помнить! ‒ Желтый предмет взмахнулся в воздухе. Я инстинктивно закрыла лицо. Ошеломляющий удар в левую часть головы, и я потеряла сознание. Очнулась я в камере. Левое ухо и кожа на голове были рассечены, блузка намокла от крови. В тот же день я на извозчике была дос­тавлена в детдом. Был Страстной четверг. Куличей в складчину мне не пришлось есть: около двух недель я пролежала с затемненным сознанием.

Глуховцова.

[В заявлениях этих 2-х особей нелюди вся суть жидовства на бытовом уровне. Они из кожи лезут, чтобы доказать, в первую очередь себе, что они представляют из себя что-то очень значительное, но свои поведением всем показывают, что сами в это не верят.

И чем ничтожнее жид, тем более значительным пытается себя выставить! А разница между высотой запроса и низостью реального положения выливается в лютую ненависть к тем, с кем он и дышать-то одним воздухом недостоин. Вся трагедия и этого ничтожества и окружающих его людей в том, что он это отчетливо понимает (ему об этом говорит его совесть), и, чтобы ее заглушить эта нелюдь совершает самые чудовищные преступления для самоутверждения.

И горе тем, кто попадает волею судеб в его власть!]

2.38.3. Ошибки власти сводятся к одной причине – к порабощению народов жидами

Еще более характерное признание жидов мы находим на страницах «Еженедельника Высш. Мон. Совета», в № 74, от 15 января 1923 года.

«Грозные времена переживает человечество. На земле происходит страшная борьба дьявола с Духом Света. Кто останется победителем в этой борьбе, верующим угадать нетрудно, но пока приспешники сатаны не спят и борьбу свою распространяют все шире и наглее. К счастью, одновременно с этим все больше раскрывают они свои карты; и лишь слепые не видят того, что в них значится, лишь предвзято настроенные могут отрицать действительную подкладку того, что совершается.

Приезжий из России рассказывает, со слов своего друга, обстановку одного еврейского концерта, когда после музыкально-вокальных исполнений на кафедру вышел раввин и провозгласил: "Радуйся народ Израилев", и далее сказал, что, наконец, избранное племя нашло свою обетованную землю: земля эта, по определению ее же "населения" (не народа, а именно населения, подчеркнул раввин), велика и обильна, но порядка в ней нет. Еврейский народ призван дать ей порядок. Теперь в этой стране, отданной во владение Израилю, исполняется предсказание о даровании избранному племени "земли обетованной". Это было в Москве.

Но те же нотки ничем не прикрытого торжества сквозят и за границей России в речах приспешников всемирного еврейства. В Европе под видом лекторов от всевозможных общественных и человеколюбивых учреждений открыто выступают проповедники антихристианских учений. Так, 8 января с. г. в лагере Целла в Германии лектором общества "Свет Востоку" г. Ассур [– чернота] была прочитана лекция на тему "Христос и русская эмиграция", 14-го же другом Ассура, Шларбом, докладывалось о том, "Что ожидает нас в будущем?".

Ассур утешал русскую эмиграцию тем, что по всем признакам Священного Писания должен явиться пророк, который и облегчит страдания народов. Мысль, недосказанную Ассуром, развил, дополнил и уточнил Шларб, указав, что из всех древних народов евреи – единственное племя, не погибшее и сохранившее, несмотря на все притеснения и гонения, все свои особенности. Из этого народа, по мнению Шларба, должен появиться человек, который удовлетворит всех в политическом и религиозном отношениях. Дальше идти некуда. Невольно мысль сопоставляет слова Шларба со столь ненавистными иудеям Протоколами Сионских Мудрецов: уж очень часто происходящее за последнее время на белом свете напоминает предложенную еврейству Ахад-Хамом программу.

После перечисления ряда мер: войн, искусственного голода, правительственных кризисов, развития преступности и т. д., долженствующих разрушить христианские государства, в протоколе № 10 ("Протоколы Сионских Мудрецов". Берлин, 1922) мы читаем под заголовком "Момент провозглашения всемирного царя" следующее: "Признание нашего самодержца может наступить не ранее уничтожения конституции (момента не явного захвата власти в государстве еврейством. — Ред.); момент этого признания наступит, когда народы, измученные неурядицами и несостоятельностью правителей, нами подстроенной, воскликнут: уберите их и дайте нам одного всемирного царя, который объединил бы нас и уничтожил причины раздоров, границы, национальности, религии, государственные расчеты, который дал бы нам мир и покой, которых не можем найти с нашими правителями и представителями".

Вот он, человек, способный, по словам Шларба, "удовлетворить всех в политическом, экономическом и религиозном отношениях". В этой выдержке из "Протоколов" надо, по-видимому, искать и разгадку событий, происходящих ныне и кажущихся часто столь непонятными».

После всего сказанного странно говорить о каком-то «правительстве», хотя бы и называющемся «советским».

В России нет правительства, а есть международная шайка изуверов, осуществляющая директивы того «Незримого правительства», какое уп­равляет всем миром не только помимо, но и против воли народов, и о котором народы не знают потому, что не знают истории и, в частности, библейской истории Ветхого Завета.

Разве можно при этих условиях говорить об «ошибках» или «заблуждениях» власти, или даже о «массовом психозе», когда все эти причины сводятся к одной — порабощению народов жидами – и исчезнут с момента их изгнания этими же народами, разве можно говорить о несовершенстве каких-то политических программ или государственного аппарата в применении к этой власти, единственной задачей которой является истребление христианских народностей, уничтожение христианской культуры и завоевание мира?!

Все эти ссылки на русский деспотизм, на устарелые формы правления и русскую отсталость, параллельно с указанием на русскую «природу», требующую соответствующего режима власти, – все это или невежество, или замаскированный обман. Европа знает, что Русский Народ неизмеримо культурнее духовно, чем европейцы, что русское Самодержавие было единственною в мире властью, пользовавшейся христианскими приемами управления, и ставило мораль выше политики. В этом была бессмертная, неувядаемая красота русской власти и ее духовная мощь, но в этом была и ее слабость, какую Европа, никогда не брезгавшая никакими средствами для достижения своих целей и забывшая о морали, использовала для своих выгод.

Русские Цари были не только героями долга и чести, но и Помазанниками Божиими, и ни один из них не приносил морали в жертву политике. Император Николай II, имя Которого перейдет в историю святых Православной Церкви, оставался настолько верным союзным обязательствам, что отвергнул руку помощи со стороны немцев даже в тот момент, когда вражеская рука хотела спасти Его и Его Семью, сказав при этом, что предпочел бы скорее отрубить руку, чем изменить данному слову, а правители Европы протягивают руку убийцам и угощают их обедами, срывая аплодисменты у толпы, забывшей Бога. В этом разница между Россией и Европой, и эта разница так велика, что нужно быть очень наивным для того, чтобы ожидать от Европы не только помощи, но хотя бы сочувствия страданиям России.

И если придет час, когда Россия отступит от своих прежних политических программ и перестанет видеть свое призвание в помощи своим соседям, то на страницах «Истории Русской революции» Европа найдет объяснение такому решению.

Русский Народ только с Богом и Царем-Богопомазанником непобедим и страшен его врагам!