Князь Н.Д. Жевахов. Воспоминания товарища Обер-Прокурора Святейшего Синода. Т2

(Новый Садъ. Королевство С.Х.С. 1928 г.)

1. 1919 год. 3

1.20. Г.А. Шечков (†22 июня 1922 г.) 3

1.20.1. Талмуд понуждает жидов охотиться за христианами и истреблять их только за принадлежность их к христианству. 3

1.20.2. «Всякая премудрость – от Господа и с Ним пребывает вовек»  6

1.20.3. Английский посол Бьюкенен: «Если Россия получит победу из рук Императора Николая, то власть Его укрепится навсегда». 14

1.20.4. «Большевичество в своей сущности есть борьба с Богом и с христианством», а потому и с Помазанником Божьим – Царем! 18

2. Святитель Феофан Затворник. Мысли на каждый день года. 22

Титульный лист второго тома Воспоминаний Н.Д. Жевахова чтобы получить больший размер - нужно кликнуть мышью

Мы продолжаем выборочно знакомиться со вторым томом книги Князя Н.Д. Жевахова “ Воспоминания …”. Первый том и часть второго тома его Воспоминаний можно читать и скачать по адресу. Второй том в электроном виде найти очень трудно. Последние главы Второго тома скачать можно здесь.

Издательство “Царское Дело” выпустило оба тома под одной обложкой. Вот что указывается в аннотации к этой книге.

Воспоминания товарища обер-прокурора Святейшего Синода князя Николая Давидовича Жевахова (1874 - 1947?) – уникальный документ эпохи, в котором автор стремился максимально правдиво изобразить внутреннее состояние Российской Империи во время Первой Мировой войны, в годы страшного клятвопреступного бунта и кровавой революционной смуты начала XX века.

Духовный настрой автора, умение и желание видеть действие Промысла Божия не только в личной жизни, но и в судьбе родного Отечества, – вот что отличает воспоминания Н.Д. Жевахова от мемуаров других участников и свидетелей этих трагических событий русской истории.

Книга издана по благословению Высокопреосвященнейшего Вениамина, архиепископа Владивостокского и Приморского.

В этой книге князь Н.Д. Жевахов часто использует слова, корнем которых является слово “жид”. В связи с этим в очередной раз обращаем Ваше внимание на то, что слово "жид" не имеет никакого отношения к национальности, но является определением слуг сатаны, будучи словом, которое на церковно-славянском языке используется в Священном Писании (в Евангелии от Иоанна (еврея по национальности) и некоторых посланиях Апостола Павла (в прошлом бывшего жидом-христоборцем)). Подробнее об этом читайте в новостном сообщении от 04.01.2008.

Приводимые в книге сведения являются уникальными и о членах синода, и о членах правительства, и о простых людях, и о ситуации в России на кануне февральской "революции" 1917 года. И несмотря на то, что не со всеми выводами и утверждениями князя Жевахова можно согласиться, но Воспоминания князя Жевахова являются крайне полезными для всех тех, кто хочет понять причину гибели Мощнейшей Российской Империя в феврале-марте 1917 года и узнать ценнейшие сведения о событиях в России и на фронтах Гражданской войны в марте 1917 г. – январе 1920 г. Очень ценны наблюдения и размышления князя Жевахова (товарища Обер-Прокурора Святейшего Синода) и о жизни Русской Церкви. Ибо их нам сообщает честный человек, имевший страх Божий и ревновавший душу свою положить за Царя-Богопомазанника, выполняя волю Божью.

Князь Николай Давыдович Жевахов опубликовал свои Воспоминания в 1923 и 1928 годах: после свержения Богом установленной власти Самодержца над Своим избранным Русским Народом и после разрушения Российской Империи. К этому времени часть русских людей стала приходить в разум, но даже таким верноподданным святого Царя Николая Второго, каким был князь Жевахов, Господь Бог многое не открывал. Ибо еще не пришло тогда время. Но какие удивительно точные выводы делает этот православный патриот и православный человек в начале двадцатых годов прошлого столетия. Слова к современности имеют самое прямое отношение, его уверенность в духовную силу Русского Народа, которая и приведет его к очищению от греха измены своему Богопомазаннику; его уверенность в том, что Россия будет помилована Богом, а потому Он вернет России Помазанника Своего, поражает и вдохновляет. И отец Николай (Гурьянов) обещал: “Царь грядет!”

1. 1919 год[1]

1.20. Г.А. Шечков (†22 июня 1922 г.)

1.20.1. Талмуд понуждает жидов охотиться за христианами и истреблять их только за принадлежность их к христианству

Кто был знаком с природою жидовского бога Яхве в отражениях ветхозаветного библейского текста и талмуда, тот, конечно, не удивлялся той ярости и тому рвению, с какими жиды выполняли требования своего бога, повелевавшего им «истребить, убить и погубить всех сильных в народе и в области, которые во вражде с ними, детей и жен, и имение их разграбить» (Эсфирь 8,11), «всякий город или область... нещадно опустошится мечом и огнем и сделается не только необитаемою для людей, но и для зверей и птиц навсегда отвратительною...» [Эсфирь 8,12].

[К сожалению, князь Н.Д. Жевахов опять изволит Боговдохновенные тексты Священного Писания толковать в протестантско-талмудическом духе. Протестанты не утруждают себя чтением толкований Святых Отцов текстов Священного Писания, а потому очень часто, не без помощи падших ангелов, понимание ими этих текстов совпадает с талмудическим толкованием.

героиня-спасительница Израильского Богоизбранного Народа (со времен Царя Иоанна Грозного - Богоизбранным Народом является Русский Народ!). Иконостас Петропавловского собора Петропавловской крепости. Чтобы получить больший размер - нужно кликнуть мышью.

Книга Есфири является пророческой книгой, она написана именно для третьего Богоизбранного Русского Народа и о нем! Эта книга рассказывает о том, как будет побеждена вся жидовская нечесть на земле! Пояснение, построенное на святоотеческих толкованиях, по книге Есфире приведено в работе Романа Сергиева “И повелел Царь, чтобы всякий муж был господином в доме своем”

Здесь же мы отметим, что второй фрагмент из книги Есфири в еврейской Библии отсутствует, потому как евреи многие тексты из Ветхого Завета не сохранили. А поэтому жиды не могут этим текстом пользоваться, ибо они его просто не знают. Книге Есфире еще "повезло", потому что в ней сделано только жидовское обрезание. А вот такие книги Священного Писания, как 2-я или 3-я книги ветхозаветного Пророка Ездры из еврейской Библии вообще выброшены!

Мало кто знает, что 3-я книга Ездры – это ветхозаветный Апокалипсис! Пояснение, построенное на святоотеческих толкованиях, по этой книге смотри в работе Романа Сергиева “Лев – это Помазанник, сохраненный Всевышним!”

Поэтому, не смотря на огромнейшее уважение и доверие к Воспоминаниям… князя Николая Жевахова, его протестантско-талмудические рассуждения по Боговдохновенным книгам Ветхого Завета не являются православными. Они являются, если глубже вдуматься, хулой на Бога.

Николай Жевахов, отвергая человеконенавистническое жидовское толкования текстов Священного Писания, отвергает и сами эти тексты.]

Талмуд, не ограничиваясь требованием истребить всех «сильных», добавил к нему еще требование «зарезать всех лучших из христиан», а затем распространил это требование вообще на всех христиан, охотясь за ними и истребляя их только за принадлежность к христианству.

[А вот с этим утверждением князя Н.Д. Жевахова мы полностью согласны, потому как оно указывает на причину преследования жидами-людоедами людей всех национальностей – только за их принадлежность к христианству. Русскому Народу в этом смысле "повезло" познать лютую ненависть к себе со стороны жидов-сатанистов в наибольшей мере, ибо русский человек не может быть не православным, потому что он является третьем Народом, который избрал Себе в удел Господь Бог.]

Хотя Г.А. Шечкову и удалось избежать казни, однако он погиб как один из лучших людей России, погиб, замученный теми нравственными муками, какие наиболее остро переживались людьми его настроения и убеждений в этот кошмарный период жидовских зверств. Один из его друзей посвятил его светлой памяти нижеприводимые мною строки. Я с тем большим чувством удовлетворения помещаю эти строки на страницах второго тома своих «Воспоминаний», что лично знал и любил Г.А. Шечкова, сочетавшего в себе столько ума и трогательного смирения и бывшего одним из выдающихся государственных людей России.

Георгий Алексеевич Шечков

(Некролог)

22 июня ст. ст. 1920 года рано утром, после беспокойно проведенной ночи, внезапно скончался в Одессе от паралича сердца, немного не дожив до 64 лет, замечательный русский человек Георгий Алексеевич Шечков.

В Одессу занесла его беженская волна, ринувшаяся на юг в ноябре 1919 года, вслед за неожиданным откатом к югу Деникинской армии. Здесь, в постоянной тревоге за завтрашний день, скрывался он под чужим именем от преследований жестокой Одесской чрезвычайки, возглавляемой знаменитыми палачами Дейчем и Вихманом, хвалившимися, по распространенной в городе молве, тем, что у них нет аппетита к обеду, если они предварительно не расстреляют хоть десятка русских «буржуев». Физическая смерть Георгия Алексеевича явилась последним звеном в длинной цепи невыразимо тяжких мук его горячего патриотического сердца при виде гибельного разрушения и растерзания кровожадным большевичеством столь страстно им любимой, некогда великой, богатой и славной Императорской России.

1.20.2. «Всякая премудрость – от Господа и с Ним пребывает вовек»

Георгий Алексеевич родился 1 августа 1856 года в родовом имении Шечковых с. Волынцеве Путивльского уезда Курской губернии. Первоначальное воспитание и образование получил он дома, под надзором нежно любящих родителей, в условиях деревенского приволья и в постоянном общении с красивой природой Волынцевского парка и берегов р. Сейма. В августе 1869 года, 13-ти лет, он поступил во второй класс лицея Цесаревича Николая, основанного в начале 1868 года в Москве покойным М.Н. Катковым, редактором «Московских Ведомостей», и П. М. Леонтьевым, профессором римской словесности в Московском университете, в память скончавшегося в расцвете юности старшего сына Царя-Освободителя.

В то время это было маленькое частное учебное заведение, помещавшееся на Большой Дмитровке в наемном доме Шаблыкина. Основатели лицея были увлечены тогда организацией английских закрытых колле­гий, задававшихся целью не только обогащать умы воспитанников познаниями в науках, но и укреплять их тела и развивать их характеры в такой степени, чтобы потом, вступив в жизнь, эти люди способны были служить примером для своих со граждан и направлять судьбы нации. Им казалось, что демократизованная реформами Императора Александра II Россия особенно нуждается в выработке аристократов ума и характера, без которых не может существовать никакая истинная демократия.

Таким образом, в устав лицея введены были почти все особенности английского школьного строя, как он выразился в таких коллегиях, как Итонская и ей подобные. Воспитанники делились по возрастам на маленькие пансионы, во главе которых стояли семейные воспитатели, обязанные организовать пансионский быт так, как бы это была жизнь их собственной расширенной семьи. Над группами воспитанников имели попечение особые туторы, изучавшие индивидуальные черты каждого питомца и содействовавшие как успехам их занятий, так и правильному развитию их характеров. Много времени отводилось прогулкам на воздухе, гимнастике, фехтованию, танцам и спорту в виде катанья на коньках зимою и на лодках летом или в виде таких игр, как лапта, крокет, футбол. Не забыты были и искусства: музыка и рисование, преподававшиеся желающим. Центром учебных занятий были древние языки: латинский и греческий. Первый изучали главным образом для выработки логического мышления и умения облечь каждую мысль со всеми ее оттенками в наиболее для нее подходящую словесную форму, так как латинский язык является единственным литературным языком в мире, достигшим идеала в смысле полного соответствия между человеческою мыслью и словесным ее выражением. Поэтому грамматические упражнения играли на латинских уроках главную роль.

При изучении греческого языка имелось в виду преимущественно его значение как языка православной греческой Церкви, на котором были написаны Евангелия и другие писания Нового Завета, творения таких столпов Церкви, как Василий Великий или Иоанн Златоуст, и, наконец, весь круг богослужебных книг. Славянский текст новозаветных и церковных книг переведен с греческого и для образованного человека может быть вполне понятен только при постоянном сличении его с греческим подлинником. Особенно нуждаются в сличении текстов прозаические переводы греческих стихов, которыми написаны в большинстве случаев православные песнопения и молитвы. Преподаватели греческого языка в Лицее никогда не забывали о религиозном его значении, и поэтому курс грамматики был сокращен, но зато читались в классе не только светские авторы, как Ксенофонт, Гомер, Геродот, Софокл и Платон, но также Евангелия и отрывки из богослужебных книг.

Новые языки: французский, немецкий и, по желанию, английский – изучались и на уроках, и в разговорах с иностранцами, дежурившими постоянно на переменах между уроками, и в лицейских пансионах в послеобеденные часы. Целью ставилось приучение к чтению книг на новых иностранных языках.

Не были упущены из виду математика и естественные науки. Последние преподавались только в старших классах, но очень серьезно, и такие уроки могли достигнуть той цели, которую ставил французский педагог Рене Поко (Rene Paucot) при изучении естественных наук в средней школе: во-первых, развить в питомцах эстетическое чувство при наблюдениях над соответствием строения данного животного с его образом жизни или над внешнею окраскою животных; и, во-вторых, развить чувство пре­клонения перед величием природы и ее Творца и сознания ничтожества человека, с одной стороны, но с другой – и могущество человеческого гения, стремящегося раскрыть тайны природы.

Курс математики проходили сокращеннее, чем принято было в средних школах России, но к большей пользе для дела, ибо то, что проходилось, понималось и усваивалось воспитанниками основательнее.

Уроки русского языка, отечественной истории и географии служили материалом для пробуждения патриотических чувств и живой любви к России, к ее Церкви, к ее Государю как Помазаннику Божию, к ее тяжелой, но славной истории, к ее дивному языку, к ее гениальным писателям, к ее однообразно равнинной, но милой природе.

Преподавание Закона Божиего находилось в руках умных и опытных законоучителей, которые умели укреплять, а не расхолаживать веру питомцев лицея.

Вся учебная жизнь лицея освещалась мыслью древнего иудейского мудреца: «Всякая премудрость – от Господа и с Ним пребывает вовек» (Иис. Сир. 1,1). [Кстати, книга Сираха в еврейской Библии также отсутствует.] Преподаватели стремились общими силами развивать в воспитанниках сознание, что между религией и истинной наукой не может быть противоречий, ибо «в руке [Бога] и мы и слова наши, и всякое разумение и искусство делания» (Прем. Сол. 7,16). [И книга Премудрости Соломона в еврейской Библии также отсутствует.]

Состав воспитанников лицея в то время был довольно однородный, хотя они не подбирались по записям в дворянские родословные книги, как в Петербургском лицее или Училище правоведения. Это были преимущественно дети провинциальных землевладельцев-дворян, коренных русских и православных, не связанных тесно с сановными кругами Петербурга, но достаточно зажиточных и культурных, чтобы желать для своих сыновей широкого и основательного образования. Богатый московский купеческий элемент представлен был очень слабо, всего двумя или тремя воспитанниками. Инородцев не было вовсе. Благодаря такой однородности состава из русской православной среды возможны были и настроения, общие всем воспитанникам, и прочные дружеские связи между духовнородственными юношами.

Вот в какой обстановке протекли школьные годы Георгия Алексеевича (1869-1876). Дыхание жизни в лицо лицея вдунул один из его основателей и первый директор – Павел Михайлович Леонтьев, и при нем лицей сохранял неуклонно свой оригинальный, ему одному присущий облик. С его смертью († 24 марта 1875 года) дух его постепенно отлетал от лицея, начинания его забывались, и позднейший лицей, обратившийся в казенное учебное заведение с совершенно новым уставом, ни в чем не напоминал старым лицеистам своего незабвенного первообраза.

Каникулярное время Георгий Алексеевич всегда проводил в родном Волынцеве, и здесь, по мере возмужания, его обступали овеянные поэтической грезой предания путивльской старины. Его умственному взору рисовались и походы северских князей на половцев, и плач нежной супруги Ярославны на путивльском «заборале», и запуганная, скитальческая жизнь на татарском пограничье последних князей Липецких, Рыльских и Воргольских, и появление вблизи Путивля оседлых татарских слобод с баскаком Ахматом во главе, и превращение Путивля в пограничный опорный пункт Московского Государства, откуда московские воеводы сносились с татарским Крымом и с литовским Киевом, и прибытие в Путивль первого Самозванца с польским и козацким сбродом, и трудная борьба Москвы с Польшей за Малороссию при традиционной шатости малороссиян, как маятник качавшихся из стороны Москвы в сторону Польши и обратно, и молниеносный поход Петра навстречу шведам к Полтаве. Наиболее бурные события старой Руси до шведской войны включительно коснулись так или иначе Путивля, и для полета юношеского воображения Георгия Алексеевича в глубь веков было достаточно простора.

В старших классах, возвращаясь в лицей после каникул, Георгий Алек­сеевич целыми часами беседовал с своим ближайшим другом о том, что он читал или слышал о путивльской старине и какие памятники ее на месте ему удалось найти или увидеть.

Ещё в юности занимали Георгия Алексеевича диалектические загадки русского языка, так как в Путивльском уезде ему приходилось слышать в ближайшем соседстве между собою три говора русского языка: южно-великорусский, южно-малорусский и восточно-белорусский.

Так созревала тонко сотканная душа Георгия Алексеевича под впечатлениями религии, науки и русской народной и государственной старины, перед наступлением университетских годов, столь важных в дальнейшем развитии каждого образованного человека.

Получив аттестат зрелости в 1876 году, Георгий Алексеевич вступил на юридический факультет Московского университета, но остался жить в Лицее, как это предусматривалось старым лицейским уставом. Лицей перебрался уже тогда в собственный дом на углу Остоженки и Крымского Брода, но все еще сохранял заветы П.М. Леонтьева. Руководителем проживавших в лицее юристов был человек широкого образования, знаток римского права Константин Иванович Лаврентьев, впоследствии попечитель Западно-Сибирского учебного округа. Ему Георгий Алексеевич много обязан в выработке строгого юридического мышления.

Однако Г.А. не тянуло к римскому праву, и он, следуя прежним наклонностям, сосредоточился на изучении канонического и русского права и достиг в этих науках большого углубления. К окончанию университетского курса он совсем специализировался на каноническом праве, которое на всю жизнь осталось любимым предметом его изучений и размышлений. Начинавшие входить тогда в моду, с легкой руки Ал. Ив. Чупрова, экономические науки, тенденциозное преподавание которых привело потом к обращению Московского университета в революционное гнездо, были совершенно чужды вкусам Г.А., и по оставлении университета он часто высказывался, что увлечение молодежи тенденциозным экономизмом непременно приведет Россию к революционной катастрофе. Будучи еще в университете, Г.А. положил начало собиранию своей обширной библиотеки, которая, как и большинство частных библиотек в русских сельских усадьбах, погибла в с. Волынцеве в 1918 или 1919 году.

После окончания университета Г.А., ввиду смерти отца, как единственный сын, поселился при матери в с. Волынцеве, дельно вел хозяйство и принимал участие в местной земской жизни. Зимние месяцы он проводил обыкновенно в Москве, где вращался в кружках братьев Самариных, Дмитрия Хомякова, Клавдия Степанова и других единомышленников старого православно-русского настроения. Все досуги Г.А. просиживал над книгами, стремясь пополнить свое юридическое образование еще богословским, столь необходимым для каждого серьезного канониста. При этом наметилась тема обширного трактата: «Об отношении Церкви к государству и об организации власти по православному сознанию», который Г.А. обрабатывал в течение всей своей жизни, но который, к сожалению, остался в рукописи.

Г.А. был убежден, что в России, где большинство населения исповедует православную веру, Православная Церковь, как носительница идеала христианского общежития, не может оставаться вне политики, но, напротив, всеми доступными и подобающими ей мерами обязана воздействовать на своих чад, чтобы они строили государство не безверное, а христианское, руководимое заветами Матери-Церкви и не забывающее об ее нуждах.

В своем трактате Г.А. стремился выяснять с исторической и догматической точки зрения как цели, так и методы православной политики, с тем, чтобы помочь православным мужчинам и женщинам, склонным к занятиям политикой, сообразовать свою деятельность с исповедуемою ими верою. Нам приходилось читать, по желанию автора, некоторые главы из упомянутого трактата, и мы восхищались и тою блес­тящей аргументацией, и тою глубиною учености, какие обнаружил автор в своем труде. Племянница покойного Г.А. приняла некоторые меры к сохранению обширной рукописи, наполняющей целый ящик, но уцелеет ли она в большевическом аде – кто это знает? Небольшие экскурсы, относящиеся к трактату, Г.А. отдавал в печать в виде газетных и журнальных статей. Собрание их составило бы, вероятно, порядочный том.

1.20.3. Английский посол Бьюкенен: «Если Россия получит победу из рук Императора Николая, то власть Его укрепится навсегда»

В занятиях сельским хозяйством в с. Волынцеве, в научных трудах пpoтекла четверть века жизни Г.А. (1880-1905). Но вот грянул гром 1905 года. Все почувствовали, что Россия заколебалась в своих коренных устоях. Г.А. был в то время Путивльским уездным предводителем дворянства, и ему пришлось с опасностью жизни отбить революционный штурм в родном уезде. Быстро промелькнули первая и вторая революционные Думы. Наконец выборный закон был изменен, и Г.А. решил, что теперь патриотический долг повелевает ему окунуться в политику и идти в Думу, чтобы спасать великую Императорскую Россию. Хотя у него не было темперамента вожака и борца и вообще политическая деятельность была не в его натуре, ибо, кроткий сердцем, он не был способен к той ненависти, какая лежит в основе нынешней партийной борьбы, тем не менее по велению долга он ставит свою кандидатуру в члены III Думы от Курской губернии и проходит. Переизбран он был и в IV Думу.

Борьба с революцией за Россию продолжалась 10 лет, совершенно расстроила слабое от природы здоровье Г.А., но спасти Россию людям его настроения не удалось. В Думе он сидел на правом крыле и много работал в думских комиссиях. В III Думе правые, т.е. люди православно-русских воззрений, желавшие сохранить и усовершенствовать нашу старую православно-монархическую государственность, как наиболее отвечавшую нуждам России, имели во главе крупную умственную силу в лице расстрелянного потом большевиками профессора всеобщей истории в Харьковском университете Андрея Николаевича Вязигина и располагали, сколько помнится, 60-ю голосами. Часто они находили поддержку в националистах, которые не успели еще переделаться в прогрессивных националистов.

Таким образом удавалось иногда добиваться решения вопросов в правом направлении. Громадное значение имело также постепенное передвижение вправо покойного Столыпина. В то время Г.А. бодрился и питал некоторые розовые надежды, что Россия уцелеет. Но вот П.А. Столыпин погиб от иудейской пули; в IV Думе правых было уже гораздо меньше, и они не имели определенного вождя; националисты вошли в зловредный прогрессивный блок. Г.А. приуныл, упал духом и стал предчувствовать близость катастрофы.

Тем временем разразилась мировая война, спровоцированная темными силами для уничтожения трех империй. Как уполномоченный Курской организации помощи армии, Г.А. несколько раз ездил и на европейский и на азиатский фронты военных действий, побывал и на Западной Двине, и на Карпатах, и в Эрзеруме; и всегда его поражала резкая разница между бодрым настроением ближайшего к неприятелю фронта и позорной паникой тыла. Между тем в Думе и на верхах армии, в генеральской среде, зрел преступный заговор против Императорской власти. Окунаясь после пребывания на фронте в думскую атмосферу, Г.А. все яснее и яснее чувствовал, что Дума из государственного учреждения обратилась в конспиративную квартиру, где разрабатывались планы, как удобнее и возможнее свалить русскую монархическую государственность.

[Следует понимать, что свалить русскую монархическую государственность хотели слуги сатаны – жиды-людоеды, потому именно такая государственность является непреодолимым препятствием на пути установления мирового господства мировой закулисой. А Дума оказалась самым слабым (в духовном отношении) из государственных учреждений. Она (Государственная Дума!) была захвачена масонами, слугами жидов-людоедов, и поэтому стала работать не на укрепление российской государственности, а на разрушение ее. Большей части русских масонов мировая закулиса заплатила в полной мере – они сгинули в чрезвычайках, часть из них сумели сохранить свои жизни, но все они оказались выброшенными из России и, практически, все они из князей плюхнулись в грязи. Но зато очень многие жиды-людоеды, из оставшихся в живых, из грязи взлетели в красные князи. И вот именно этим красным князям (красными князьями они назывались от пролитых ими рек русской крови) раб Божий Иосиф Сталин дал укорот в конце 30-х годов, мало кто из них вернулся из ГУЛАГов, которые жиды-людоеды понастроили для Русского Народа.]

Сознание своего бессилия предотвратить грядущую беду причиняло тяжелые страдания чуткой душе Г.А. Наконец заговорщики перестали скрывать себя и свои планы. Однажды, недели за две до революции, разыгралась такая сцена. В зале сидели группой Родзянко, Савич и Шидловский и оживленно о чем-то беседовали. Г.А. проходил мимо. Родзянко окликает его и приглашает принять участие в разговоре.

Когда Г.А. подсел, Родзянко стал объяснять ему, что вот-де Дума решила устранить Государя и взять власть в свои руки; что теперь-де пришел подходящий момент, ибо английский посол Бьюкенен, сочувствующий перевороту, сообщил, что в Ставку отослана диспозиция, выработанная представителями штабов всех союзных армий относительно общего наступления на Германию ранней весной 1917 года и вполне обеспечивающая победу; если-де Россия получит победу из рук Императора Николая, то власть Его укрепится навсегда; поэтому накануне решительной и верной победы Дума должна спешить отнять от Государя власть, чтобы в России создалось впечатление, как будто победа дарована ей Думою.

[Этот недоумок Родзянко и иже с ним не могли понять, что победа была бы только под державной рукой Императора Николая Второго – это даже заявил один из самых мерзких людей – английский посол Бьюкенен. А нашим "союзникам" победа России принесла бы много горя – Константинополь был бы наш, а не английский, Англия и Франция навсегда стали бы даже не второстепенными, а третьестепенными странами. И самое главное: спецслужбам Англии и Франции уже никогда бы не удалось свергнуть Богом установленной в России Монархической власти Царя-Богопомазанника, а значит никогда бы не удалось выполнить заказ об этом мировой закулисы.]

В заключение Родзянко приглашал Г.А. присоединиться к плану думцев. Когда последний заметил, что неизвестно, как отнесется к думской затее армия, Родзянко смело за­явил: «Да генералы с нами». Г.А. пробовал еще возражать, что такой шаг, как смена власти во время войны, может повести не к победе, а к гибели России, но Родзянко стал раздражаться и говорить резкости. После этого Г.А. сказал: «Во всяком случае мне не по пути с изменниками», – встал и отошел, ни с кем не простившись рукопожатием.

1.20.4. «Большевичество в своей сущности есть борьба с Богом и с христианством», а потому и с Помазанником Божьим – Царем!

Удивительно, до чего в те ужасные дни было забыто всем сановным и чиновным Петербургом то место верноподданической присяги, где говорится: «О ущербе же Его Величества интереса, вреде и убытке, как скоро о том уведаю, не только благовременно объявлять, но и всякими мерами отвращать и не допущать тщатися». На глазах у всех в Думе зрел заговор, о нем открыто говорили в обществе, а предержащие власти, не боясь ответственности перед Богом за нарушение присяги, играли в аполитичность и потворствовали преступным замыслам глупых людей, обмороченных подлыми и хитрыми иудеями.

Плакат "Мир и свобода в Совдепии" Плакат взят здесь чтобы получить больший размер - нужно кликнуть мышью

[Снова обращаем внимание на то, что все эти глупые люди являлись всего-навсего только ширмой, за которой осуществлялась настоящая подготовка спецслужбами Англии и Франции ("союзников") захвата власти в России с последующей передачей жидам-людоедам. Именно поэтому и жид-людоед Свердлов, и жид-людоед Троцкий вдруг стали большевиками – большевизм должен был стать очередной ширмой для слуг сатаны на долгие годы, а марксистско-ленинские байки о революционной ситуации – основным идеологическим обоснованием разрушения самой мощной Империи в мире и обретения жидовской нелюдью власти в России.

Естественно, после того, как не удался кавалерийский наскок на третий Богоизбранный Русский Народ в первые годы "русской" "революции" во главе с жидом-людоедом Троцким, пришлось людоедский оскал с лица большевизма-коммунизма убрать. Но жиды-людаеды от этого жидами-людоедами не перестали быть! И ныне Русские Патриоты, герои России этот оскал жидов-людоедов постоянно видят и чувствуют в действиях chekistov, прокуратуры и судов.]

После революции для Г.А. началась тяжелая скитальческая жизнь. Чудом уцелев в мартовские дни, он пешком вышел из Петербурга, чтобы пробраться в Москву. Здесь он заболел припадками сердца и долго провалялся у родных, пока мог двинуться в свое милое с. Волынцево. В любимом родовом имении в последний раз в жизни, под сенью столетних дубов, просуществовал он довольно спокойно и благополучно около трех месяцев, пока волны октябрьской большевической революции не докатились до сел и деревень. После того как начались повсеместные разбои и пожары, Г.А. простился навсегда с с. Волынцевым и уехал в Киев, где жила с семьею одна из его сестер.

В Киеве он пережил одиннадцатидневную бомбардировку города большевиками (15-25 января 1918 года), бегство защищавших город петлюровцев, расстрел большевиками свыше двух тысяч офицеров и «буржуев» (в числе них погиб и сын мятежного Родзянка), повальные грабежи, учиненные красными ордами Муравьева и Ремнева, наконец, появление Петлюры в сопровождении немцев. Семимесячный период гетманской власти П.П. Скоропадского был временем, когда все в Киеве немного отдохнули, благодаря водворенному нем­цами порядку.

После того опять явились петлюровцы, и Г.А. вместе со множеством других честных русских людей был арестован неистовыми украинскими шовинистами и заключен в Лукьяновскую тюрьму, где пробыл около двух месяцев до нового вступления в Киев большевиков. Нелепая «украинская» власть видела в нем и в его соузниках опасных для себя русских патриотов, сторонников всероссийского Монарха. Пребывание в Лукьяновской тюрьме особенно тяжело отразилось на расстроенном здоровье Г.А., и он вышел оттуда совсем разбитым и больным. Режим был суровый, и тюремная стража из галичан постоянно издевалась над русским языком заключенных, грозя всех их перестрелять как врагов неньки-Украины.

После второго появления большевиков в Киеве (январь 1919 года) Г.А. перешел на нелегальное положение и часто менял квартиры, живя под чужим именем. Кратковременный период Деникинской власти (конец августа – ноябрь 1919 года) промелькнул, как сон, под постоянной угрозой большевиков, которые 1-4 октября овладели было городом, но были вытеснены. В конце ноября начался откат Деникинской армии к югу, и Г.А. с семьей сестры после трехнедельного мучительного странствования в холодных скотских вагонах очутился в Одессе под тем же чужим именем, под которым он укрывался и в Киеве.

Пребывание многочисленных беженцев в Одессе сопряжено было с тяжелыми лишениями. Не избег их со своими близкими и Г.А. В нетопленой комнате, без уверенности в завтрашнем дне, на плохом питании ждал он весны 1920 года и надеялся, что она принесет избавление. Она принесла тепло, и это уже было благо. С одним из старых друзей выходил ежедневно Г.А. на возвышенность, откуда расстилался вид на море, и здесь целыми часами дышал живительным морским воздухом и делился мыслями и воспоминаниями о пережитом. Трупное гниение, казалось ему, ожидает Россию, если она не освободится скоро от иудейского ига. Г.А. прекрасно понимал, что большевичество в своей сущности есть борьба с Богом и с христианством; что оно опирается на самые низменные свойства человеческой души: на эгоизм, на жадность, на вероломство, на разврат, на жестокость; что если не положить ему конца, то Россия останется без Церкви, без национальной интеллигенции, без традиций и обратится в страну измученных, голодных, обнищалых рабов, готовых за краюшку заплесневелого хлеба работать физически на кого угодно, кто только обеспечит им кое-какую безопасность и относительное спокойствие. Между тем конца иудейскому игу не предвиделось, как не видно его и теперь, после протекших семи лет, когда предвидения Г.А. целиком исполнились.

Недавно в одной из эмигрантских газет была помещена корреспонденция из России, заканчивавшаяся словами: «В России отвыкли пророчествовать насчет ближайшего будущего России. Внешне все устали, флегматичны, фаталистически покорны, внутри все настороже. Новых неожиданных импульсов, которые были бы способны придать свежую силу советскому государству, больше не ждут; не ждут этого и со стороны хозяйства. В правительственных учреждениях рады, если хозяйственный аппарат, валюта, торговый баланс сохраняются в своем нынешнем жалком равновесии. На смелые решения, хорошие или дурные, способности нет. Русская жизнь теперь – большое топтание на месте».

Мрачные мысли отравляли последние дни томительной жизни Г.А. Наконец однажды ранним утром, 22 июня ст. ст. 1920 года, пошел он на базар за хлебом и другими съестными припасами. Было очень жарко. Возвратившись домой около 8 часов, он жаловался сестре, что страшно устал, и сел за стол, чтобы выпить стакан ячменного кофе с молоком. После первого стакана попросил второй, но в это время зашатался, свалился со стула на пол и скончался без малейшего стона, совершенно безболезненно.

Г.А. никогда не женился под впечатлением внезапной трагической кончины молодой девушки, объявленной его невестою. Не имея собственной семьи, Г.А. был нежно привязан к семье той сестры, с которою он очутился волею судеб в Одессе и которая приняла его последний вздох и позаботилась похоронить его с соблюдением обычных христианских обрядов на старохристианском Преображенском кладбище в Одессе, несмотря на все препоны, чинимые в таких случаях иудейскою советскою властью.

Маленького роста, сухой, подвижный, Г.А. до конца жизни не производил впечатления старика, несмотря на слабость здоровья. В слабом теле жил крепкий дух.

Мир его праху и покой духу в обителях Отца Небесного!

2. Святитель Феофан Затворник. Мысли на каждый день года[2]

Свт. Феофан Затворник 23 янв. 29 июня чтобы получить больший размер - нужно кликнуть мышью

(2Пет. 1,1-10; Мк. 13,1-8). Перечислив добродетели, о которых надлежит поиметь все старание, по принятии благодатных сил, Апостол в побуждение к тому сказал: "Если это в вас есть и умножается, то вы не останетесь без успеха и плода в познании Господа нашего Иисуса Христа". Какие это добродетели выше приведено в понедельник. Теперь прибавим только, что добродетели эти неоднократно только проявить требуется, но так сделать, чтобы они всегда пребывали в нас, были сущие в нас, вкорененные, - и, таковыми будучи, не стояли на одной степени, но все более и более множились и возрастали в силе и плодовитости. Только в таком случае, говорит, будешь ты не празден и не бесплоден "в познании Господа нашего Иисуса Христа". Входит в познание Господа тот, кто верует в Него и исповедует Его. Ты веруешь, говорит?! Смотри же не делай этой веры праздною и безплодною. Что же надо делать, чтобы вера моя не была такою? Преуспевай во всякой добродетели. Где твердящие, что веруй и довольно: ничего более не нужно?! - Кто так думает, тот слеп.